Приземистые бревенчатые избы, вросшие в землю от старости, стали серовато–темными с лиловым оттенком. Похожи на них были и заборы… Низенькие, покосившиеся. Кое–где зиявшие дырами и сломанным штакетником, по краю заросшие какой-то травой.
В воздухе разносился запах лета...
В палисадниках, рядом с избенками, росли густые заросли сирени, и среди них, местами, редкие кусты шиповника, цветы которого мелькали маленькими желтыми и красными звездочками в сгущающихся сиреневых сумерках уходящего дня.
Во дворах, подпертые толстыми бревнами, стояли покосившиеся от старости сараюшки.
Казалось, что тронь их, и они повалятся. Не выдержат тяжести подгнившие нижние венцы бревенчатого сруба. Из печных труб кое-где поднимался в небо легкий, серовато–прозрачный дымок.
Все сильнее вечерние сумерки окутывали деревеньку в темно-сиреневые тона. Крыши домов казались черными в сумеречном свете уходящего дня.
Тропинка, сбегающая с пригорка, постепенно терялась в темных вечерних сумерках. Все громче стрекотали в траве песню кузнечики. Да изредка над самой землей мелькал силуэт совы, вылетевшей на вечернюю охоту за мышами-полевками. Старенькая деревенька постепенно погружалась в ночную темноту…