Ода любви (часть первая)
«Он должен умереть. Бесспорно.
Хотя бы всё узнала и она».
Так Суд решил. Ну что ж… Несчастный Лоран!
Он счастлив с Ней не будет никогда.
Он за Неё пошел на преступленье.
Он за любовь готов был жизнь отдать!
А Леди что? Ей дела нет до гения.
Ей всё равно: она-то ведь жива!
Он так её любил! Она – играла.
Писал ей письма – Леди их рвала.
Сейчас его душа в плену страдала,
Она же веселилась и жила.
Но почему всё так, скажите, люди?!
Зачем за счастье жизнь из ран течёт,
И почему всегда героев судят,
А зло так безнаказанно живёт?
Зачем все эти дни обид и боли,
Что терпит Он? Пред Господом предстал,
Готовясь, умерев, лететь на волю,
Хоть никогда доселе не летал?
Мне говорят: «Всё это бред и глупость,
Лишь смута нездоровой головы».
Обид я не держу. Пусть будет глупо,
Глупей же – отступиться и забыть.
Я то пишу, что сердце подсказало,
На сердце строчки искрами горят,
И пламень вечный, яркий, небывалый,
Не хочет тухнуть, воли не приняв.
Я верю, что, быть может, на рассвете,
Когда-то кто-то быль мою прочтёт.
И вспомнит, как в садах смеются дети,
И счастлив будет, что пока ещё живёт.
Ведь счастье невозможно без надежды,
А вера невозможна без любви.
Спасенье к Вам придёт во тьме, как прежде,
И светом жизнь, как Феникс, озарит.
Покуда на земле живет Любовь,
Она, как роза, всюду расцветает.
И пусть порою всё же льётся кровь,
Отвага, честь, надежда побеждают!
Послушайте же исповедь поэта!
Быть может, чуть безумного… Ну что ж,
Я быль начну свою. Итак: стояло лето,
Порою капал лёгкий тёплый дождь,
В садах и парках маки распускались,
Ручьи звенели, ирисы цвели,
Фонтаны хрусталём переливались,
Влюблённым ночью пели соловьи.
Там на холме стоял дворец прекрасный
Из мрамора и белого стекла.
Сквозь окна и бойницы лучик ясный
С утра будил цветы и зеркала.
В том доме жил король – Филипп Отважный
Добряк, вдовец, владелец Двух Мечей.
Женат он был не раз, а ровно дважды
И двух имел прекрасных дочерей.
Дочь старшая – принцесса Алиссандра –
Была строга, красива и умна.
Дитя меньшое – юная Леандра –
Немного ветрена, друзьям своим верна.
Та жизнь текла в гармонии и мире,
Вражды не знали юные сердца.
Любовь и верность души их хранили,
Защитой им была любовь отца.
И было б всё вовек благополучно,
Когда б однажды не пришла беда.
Змеёй смертельной, тенью чёрной тучи
Она гонца в тот замок принесла.
* * *
Гроза разбушевалась не на шутку.
Перуном-богом мир захвачен в плен.
Он гнев обрушил свой, ни на минуту
Не отступая от дворцовых стен.
Порой разряд смертельных белых молний
Верхушки башен светом озарял,
И, верно, ни один старик не помнил,
Чтоб он грозу подобную встречал.
Потоки лили, словно водопады,
И, как в Потопе*, дождь стоял стеной.
Тьму источали серых туч громады
Что небосвод затмили пеленой.
А в замке, за гранитными стенами,
Царили мир, покой и доброта.
Уютно согреваемый огнями,
Тот дом берёг горячие сердца
От бури и невзгод, от злых метелей,
Вражды, бесчестья, вражьего огня.
В том замке часто пели менестрели
И прославляли мудрость короля.
Ах, если б кто-то мог беду предвидеть!
Тот не замедлил б, верно, им помочь.
Не дал б друзьям друзей возненавидеть,
Чтоб их сердцами овладела ночь!
Всё началось, когда в заснувшем замке
Едва пробило полночь на часах.
Тут в звук грозы, как скрежет катафалка,
Раздался стук копыт и стук у врат.
Стучит, наверно, путник одинокий,
Что бурей злой застигнут был в пути,
И, не желая мокнуть на дороге,
Спешит искать приют в той крепости?
Ах, если б было так! Гонец усталый,
Несёт дурную весть и тень беды.
Письмо привёз он, что Ратмир Кровавый
Вновь войско сбирает для войны.
Брат нашего владыки, рыцарь знатный
Лишь чудом выжил, чести не предав,
Когда советник Тар, слуга коварный,
В рассветный час врагам открыл врата.
Гонец вёл речь, и с каждым новым словом
Мрачнели больше очи короля.
И понимал он, что, как видно, снова
Ему седлать придётся верного коня,
И воинов своих вести к победе.
Вести к победе…Или же на смерть?
Но страх за двух принцесс, за двух наследниц,
Был много больше страха умереть.
«Как я уйду? Их на кого оставлю?
Могу ли бросить дочерей одних?
Что делать мне? Я всё на карту ставлю,
Чтоб раньше срока не оставить их».
* * *
Гонец усталый умер на рассвете.
Своё он дело сделал и уснул.
В краю далёком ждут жена и дети,
Те, что отца вовеки не найдут.
Гонец был честен, смел и благороден,
Он долг исполнил, боль свою приняв.
Он был слуга, теперь же стал свободен,
До капли жизнь отдав за короля.
Стих без конца... Пока что )
